Всегда актуально))

[goujun]

16.02.2015 в 21:02

Пишет  Голландская рулетка:

Восьмая неделя (16-22 февраля)
"Пытаясь стать тем, кем не являешься, ты в итоге станешь никем".

В свое время мою жизнь перевернуло одно-единственное высказывание Владислава Крапивина. Я уже много раз цитировала его в Рулетке, но процитирую снова, потому что о таких вещах забывать нельзя: "Самое трудное знаешь что? Когда ты считаешь, что надо делать одно, а тебе говорят: делай другое. И говорят хором, говорят самые справедливые слова, и ты сам уже начинаешь думать: а ведь, наверное, они и в самом деле правы. Может случиться, что правы. Но если будет в тебе хоть капелька сомнения, если в самой-самой глубине души осталась крошка уверенности, что прав ты, а не они, делай по-своему. Не оправдывай себя чужими правильными словами".
Мне кажется, это универсальный принцип не только жизни, но и творчества вообще. Очень легко сдаться, когда тебя убеждают свернуть с намеченного пути - причем убеждают весомо, аргументированно, может быть, даже с искренней заботой. Но путь к звездам редко лежит рядом с хожеными тропами. Творческие поиски зачастую напоминают сказочное: "Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что". Всегда легче использовать уже проверенные сочетания красок или темы стихов, которые гарантированно вызовут отклик в душах читателей. Делать то, что популярно, востребовано, "лайкается" и продается. Но кто тогда будет взбираться на звезды и открывать новые континенты?
Меня очень вдохновляют очерки Константина Паустовского об Исааке Левитане. Вот что он пишет в своей "Книге о художниках":

"На юге Левитан ощутил с полной ясностью, что только солнце властвует над красками. Величайшая живописная сила заключена в солнечном свете, и вся серость русской природы хороша лишь потому, что является тем же солнечным светом, но приглушенным, прошедшим через слои влажного воздуха и тонкую пелену облаков.
Солнце и чёрный свет несовместимы. Чёрный цвет - это не краска, это труп краски. Левитан сознавал это и после поездки в Крым решил изгнать со своих холстов тёмные тона. Правда, это не всегда ему удавалось.
Так началась длившаяся много лет борьба за свет.
В это время во Франции Ван Гог работал над передачей на полотне солнечного огня, превращавшего в багровое золото виноградники Арля. Примерно в то же время Моне изучал солнечный свет на стенах Реймского собора. Его поражало, что световая дымка придавала громаде собора невесомость. Казалось, что собор выстроен не из камня, а из разнообразно и бледно окрашенных воздушных масс. Надо было подойти к нему вплотную и провести рукой по камню, чтобы вернуться к действительности.
Левитан работал ещё робко. Французы же работали смело, упорно. Им помогало чувство личной свободы, культурные традиции, умная товарищеская среда. Левитан был лишён этого. Он не знал чувства личной свободы. Он только мог мечтать о ней, но мечтал бессильно, с раздражением на тупость и тоску тогдашнего российского быта. Не было и умной товарищеской среды.
Со времени поездки на юг к обычной хандре Левитана присоединилось ещё постоянное воспоминание о сухих и четких красках, о солнце, превращавшем в праздник каждый незначительный день человеческой жизни.
В Москве солнца не было. Левитан жил в меблированных комнатах "Англия" на Тверской. Город за ночь так густо заволакивало холодным туманом, что за короткий зимний день он не успевал поредеть. В номере горела керосиновая лампа. Жёлтый свет смешивался с темнотой промозглого дня и покрывал грязными пятнами лица людей и начатые холсты.
Снова, но уже ненадолго, вернулась нужда. Хозяйке за комнату приходилось платить не деньгами, а этюдами.
Тяжёлый стыд охватывал Левитана, когда хозяйка надевала пенсне и рассматривала "картинки", чтобы выбрать самую ходкую.
Поразительнее всего было то, что ворчание хозяйки совпадало со статьями газетных критиков.
- Мосье Левитан, - говорила хозяйка, - почему вы не нарисуете на этом лугу породистую корову, а здесь под липой не посадите парочку влюблённых? Это было бы приятно для глаза.
Критики писали примерно то же. Они требовали, чтобы Левитан оживил пейзаж стадами гусей, лошадьми, фигурами пастухов и женщин.
Критики требовали гусей, Левитан же думал о великолепном солнце, которое рано или поздно должно было затопить Россию на его полотнах и придать каждой берёзе весомость и блеск драгоценного металла".

Интересно, что было бы, послушайся Левитан советов критиков?
И помнили бы мы его имя?

Рулетка запускается!