Мы пошли по тротуару.
— У тебя есть пистолет с серебряными пулями? — спросил он.
— Есть.
— Я бы на твоем месте стал его носить с собой.
— Серебряные пули его не убьют.
— Нет, но замедлят его скорость.
— Это да.
Несколько минут мы шли в молчании. Теплая летняя ночь скользила мимо, перекладывая нас в любопытных липких руках.
— На самом деле мне бы нужно ружье.
Он посмотрел на меня:
— Ты собираешься все время носить с собой ружье?
— Обрез. Он отлично засовывается под плащ.
— В миссурийскую жару ты просто расплавишься. Почему тогда не пулемет или огнемет, если на то пошло?
— У пулемета слишком большое рассеивание. Можно зацепить посторонних. Огнемет слишком громоздкий, да и работает грязно.
Он остановил меня, положив мне руку на плечо.
— Тебе случалось использовать огнемет против вампиров?
— Нет, но я видела, как это делается.
— Ну и ну,— Минуту он пялился в пространство, потом спросил: — И работает?
— На раз. Только грязно работает. И он тогда спалил весь дом. Я считаю, что это крайность. — Это уж точно. — Он пошел дальше. — Наверное, ты ненавидишь вампиров.
— У меня нет к ним ненависти.
— Зачем ты тогда их убиваешь?
— Потому что это моя работа, и я умею ее делать.
Л. Гамильтон
"Запретный плод"