суфийские школы в кратце по наводке сетевых знакомых

[Терри]

Школы упоенности и трезвости

О хорасанской школе как школе упоенности (сукр) говорили в связи с Байазидом и его последователями. Поскольку Хорасана не достигала власть халифа и религиоведов, бывших у него на содержании, Байазид мог более открыто излагать свои идеи, хотя некоторые его мысли облекались в форму экстатических высказываний, завуалированных парадоксальными символическими аллюзиями (шатх).



С другой стороны, школе воздержанности (сахв), также известной как багдадская (имелись в виду Джунайд и его ученики), пришлось излагать свои идеи в условиях давления со стороны подневольного государству ислама. Они утверждали, что после упоенности приходит трезвость: “Взнуздай эту духовную опьяненность! Будь бдителен, чтобы муллы не объявили тебя еретиком!” Духовную позицию школы опьяненности, в которой были достойнейшим образом представлены идеалы классического персидского суфизма, просто выразил Харакани: “Подайте хлеба всем, кто приходит в ханаку, но не вопрошайте их об их вере”.



Багдадская школа, основанная на умеренности и трезвости, со своей стороны, провозглашала нечто противоположное: “Вопрошайте всех, кто приходит в ханаку, честна ли вера его, и лишь удостоверившись в том, привечайте их”.



Итак, можно сказать, что до середины 10 века (4 век хиджры) все еще сохранялась стезя истинного суфизма, хоть она и постепенно исчезала и начинала забываться. Однако в последующий период в иранском суфизме вне традиций багдадской школы появились такие личности, как Фарид ад-Дин Аттар, Айн ал-Кудат Хамадани, Сухраварди, Газали, Рузбихан, Джалал ад-Дин Руми, Абдулла Ансари, Надж ал-Дин Кубра <...>; большинство из них, не имея многочисленных последователей, были убиты, казнены или преследовались государственными законоведами.



Вкратце можно сказать, что со смертью Джунайда в 295/910 г. распространение мистического суфизма (тасаввуф-и арифана) было остановлено и сошло на нет, а со смертью Рузбихана Бакли спустя 300 лет – в 606/1210 г. – пламя суфизма, основанного на божественной любви (тасаввуф-и ашикана) угасло. То, что уцелело в суфизме до сегодняшнего дня, можно изложить в поэтических строках:



Позолочен и отлакирован –

Ты не признаешь его, даже если и встретишь.